Интервью с Удо Ульфкотте о книге „Купленные журналисты“

Текст передачи
скачать

PDF (.pdf)

Word (.docx)

29.12.2014 | www.kla.tv/5006

Репортер: Новая книга кандидата наук Удо Ульфкотте называется „Купленные журналисты“. Несмотря на то, что нет ещё и шести недель как книга появилась в продаже, она уже вызвала мощный ажиотаж. В ней необычайно конкретно и остро атакуются известные немецкие издательства газет, которые в общественности считаются вполне серьёзными. Кандидат наук Ульфкотте в этом не щепетилен. Он говорит о коррупции, манипуляции и введении в заблуждение общественности. Мы очень рады, что можем приветствовать господина Ульфкотте на „Klagemauer.tv“, приятного вечера. Удо Ульфкотте: Добрый вечер. Репортер: Ваша книга находится на пути, чтобы стать бестселлером. И за границей она находит широкий отклик. Вы только что провели интервью по скайпу с Турцией. Из Швеции, России и даже Китая приходят запросы на лицензию для перевода. Вы ожидали этого? Удо Ульфкотте: Нет, абсолютно нет. Это абсолютно ново. В 1997 году я написал первую книгу о заграничной немецкой разведывательной службе, это Федеральная разведывательная служба. Это теперь не реклама, пожалуйста, не покупайте, она давно уже устарела. Она тоже довольно быстро попала в список бестселлеров „Шпигеля“ и была продана более 100.000 раз. Потом я написал много, много, наверное, более 30 научно-популярных книг, из которых некоторые попали в список бестселлеров. Но я ещё никогда такого не переживал и не ожидал, что эта книга теперь действительно… – в последние дни были проданы лицензии в Россию, Венгрию, запрошены Турцией, и как вы уже сказали, Китаем и многими другими странами – этого я не ожидал. Потом, что будут интервью с известными радиостанциями. Вчера я говорил с австралийской радиостанцией, проводил интервью, начиная с США и до Новой Зеландии, вокруг всего земного шара, конечно, многие были из России и других стран, такого у меня ещё не было. И что меня, конечном счете, особенно удивляет, это отклики у собственных дверей, отзывы здесь в Германии. Потому что я ожидал, что будет вопль протеста в немецкоязычных СМИ, если кто-то конкретно называет имена, говорит: «Здесь есть купленные журналисты, подкупленные журналисты, здесь что-то не в порядке с сообщениями СМИ». И конечно, как первый, я же сам встаю и говорю: «Меня подкупали, я был куплен» и затем объясняю, как это было со мной, а потом говорю, что было с другими. Это и сегодня происходит точно так. Мне стыдно за то, что я сделал, но нам необходимо посмотреть и на других. Я нахожу это ужасающим, что в Германии отводят взгляд. Ведь с этим можно обойтись очень спорно, ведь можно сказать: „Где доказательства? Или – мы подадим на него жалобу“. Но, что нет вообще никакой реакции на то, что книга в эти дни появилась в списке бестселлеров „Шпигеля“ на пятом месте, а крупные издательства, которые я атаковал, на это молчат, а за границей поднимаются большие волны, этого я не ожидал. Репортер: У вас есть объяснение? Удо Ульфкотте: Объяснение? Я, конечно, сам думал об этом, и в первый момент подумал – этого же не может быть! У меня это теперь тоже не реклама для книги – у меня есть сотни подстрочных примечаний, больше чем шестьсот примечаний с доказательствами на каждое высказывание, потому что это и в правовом отношении очень щекотливо, если я кому-нибудь скажу: «Он продажен». Если я говорю, что Вернер Штурбек из Франкфуртер Альгемайне Цайтунг (FAZ), корреспондент по экономическим вопросам в Дюссельдорфе, продажный, что он позволил себя подкупить за сообщения о, например, «Тиссен Крупп», и называю ещё сотни других имён, тогда он, конечно, мог бы прийти и тут же подать на меня в суд и сказать: „Пусть он мне это сначала докажет!“ Поэтому у меня очень много подстрочных примечаний, я пытался всё доказать. А объяснение для меня – объяснение тому, что все отводят глаза – это то, что сотни, которых я атаковал, они, конечно, все посоветовались с юристами. Так что было сказано: юридически у нас, вероятнее всего, нет шансов выступить против. Я ведь атакую не только журналистов, я называю ясно по именам связующих лиц ЦРУ, которые управляют немецкими журналистами. Я называю сайты в интернете, где можно посмотреть их фотографии. Эти люди, между тем, ушли, их нет. Ещё я думал, что что-то придёт из рядов разведывательных служб. В прошлом у меня дома было шесть обысков под предлогом „подозрение на разглашение тайны“. Все эти дела были безрезультатно прекращены, но я думал: ну тогда, довольно скоро будет новый обыск. Я знаю эту игру. Если становишься неудобным и говоришь правду, тогда приходят с обыском, но теперь ни обыска, ни жалобы, только молчание? Да, их явно застигли врасплох. Репортёр: Вы довольно таки далеко заходите говоря, что две трети всех журналистов подкуплены. Может быть это немного преувеличенно? Удо Ульфкотте: Видите ли, у меня понятие коррупции включает очень большой диапазон, потому что я сейчас - раньше этого, конечно, не было - раньше я на всю катушку принадлежал к той группе, которая всё брала, что только можно было взять. Сейчас для меня понятие «коррупция» и «быть подкупленным» намного шире. Это означает, если я говорю две трети, тогда я добавляю - уже все те, которые только просто пользуются скидками для прессы - всё то, чем рядовые граждане, чем человек с улицы воспользоваться не может. Сейчас моё личное мнение - это всё чересчур. Но об этом я и в книге объясняю и говорю, что этой «две трети» я имею в виду тех, кто загребает все привилегии, которые можно получить, имея удостоверение журналиста. Сейчас я это больше не считаю нормальным. Ведь и для строителя, для продавца, для них ведь тоже нет льготных условий где-то в других предприятиях - т. е. чтобы одна профессиональная группа имела там такое преимущество и сами это ещё и вполне нормальным считают. Я это сегодня больше не считаю нормальным, потому что тот, кто дарует привилегии, ожидает тогда что-то определённое взамен. Репортёр: Да. Вы 17 лет работали для газеты FAZ (ФАЦ), были одним из них и сами только что повторили Вашу цитату. Сегодня Вам стыдно за это. Как это произошло? Удо Ульфкотте: Ну что ж ..., у меня естественно много, много лет - 17 лет в FAZ, затем ещё много в других издательствах, „Gruner und Jahr“, другие известные издательства. Я всё это многие годы считал нормальным. Как это произошло? В течение времени я во-первых, понял, что я содействовал войнам, что я - войны не падают за ночь с неба, они планируются и прежде всего нужно население, которое потом поддерживает отправку своих солдат. Если 99 % населения против, тогда они не могут отправить немецких солдат в Афганистан или ещё куда-то. Я своими сообщениями всегда содействовал подготовке к войне. Это мне, однако, только со временем стало ясно. То есть, если оглянуться назад – будь-то Афганистан, будь-то войны в Ираке и Иране - я там всегда занимался пропагандой, я там занимался дезинформацией, я там давал односторонние сообщения, потому что так этого от меня ожидали и я в этом участвовал. Для меня, конечно, в какой-то момент это стало очевидным, когда спецслужбы сами приходили в редакцию газеты Франкфуртер Алгемайне Цайтунг и там формулировали сообщения. Репортёр: Федеральная разведывательная служба? Удо Ульфкотте: Федеральная разведывательная служба была у меня в FAZ регулярно и давала заранее сформулированные тексты, под которыми мне надо было только поставить моё имя. Уполномоченные руководители знали об этом. Это значит: я здесь не могу сказать: «Я этого не знал, мне об этом не было известно». Это отвратительно, мне стыдно за это, когда я оглядываюсь назад. Мне от этого не легче, что другие точно так же это делали и сегодня так делают. Но я со временем, затем всё же заметил, что мы журналисты, если мы сотрудники ведущих СМИ, то мы поддерживаем свинство, которое людям там на улице ничего не приносит, а только лишь одной небольшой элите. Репортёр: Ведь речь идёт также о тесной связи - об этом Вы намекнули - известных журналистов с элитарными лоббистскими группами, такими как Atlantic Bridge, члены которых являются ведущими личностями из банковской финансовой системы, экономики, СМИ. На это можно было бы тут же возразить, что такие неофициальные контакты для журналиста, в целях получения информации, вполне оправданны. Что является здесь основным пунктом для Вашей критики? Удо Ульфкотте: Я полностью согласен с тем, что вы сказали. Естественно, что такое неофициальное членство или такой неофициальный интерес совершенно нормальны и приемлемы. Видите ли, я сам был внутри таких организаций, этим это, однако, не ограничивается. Конкретный пример: Я, например - выйти из этой организации больше не возможно - я, например, являюсь членом Немецкого Фонда Маршалла. Это тоже такая трансатлантическая, проамериканская организация с очень тесными (это можно громко сказать), очень тесными контактами с разведывательными спецслужбами, очень близкими к ЦРУ. Конечно, тебе об этом вначале никто ничего не говорит. Итак, что это означает, если ты находишься там внутри? Лично у меня это было так, что Немецкий Фонд Маршалла сводил меня со спецслужбами, когда я был в США, и там же я психологически необычайно ловко был подкуплен. Это не так, что приходит кто-то и говорит: «Добрый день, мы из ЦРУ. Не хотите ли вы нам помочь?» Всё происходит намного тактичнее. У меня это, например, так было: Я этого никогда не забуду - в июле 1993 года я был в различных штатах Америки и в том числе и в штате Оклахома. Там я получил приглашение от губернатора, а Немецкий Фонд Маршалла организовал мне почётное гражданство - я не имею никаких дел с Оклахома - он организовал, чтобы я там получил удостоверение почётного гражданина штата Оклахома, в котором однако, ещё ко всему, жирным шрифтом написано, что я его получил, чтобы я и в будующем продолжал делать проамериканские сообщения. Так что я здесь не деньгами был подкуплен - существует ещё множество других возможностей. Так, например, при проживании в гостинице, тебе в номере кладут девочку в постель. В первый раз я подумал, что номер уже занят. Или тому подобное, пока я понял, что это уже система, где возможно ещё и на видео снимают, где ищут возможность сделать людей шантажируемыми. Есть тысячи возможностей найти слабое место у человека, и эти игры я в конце концов разгадал. Однако Вы говорили про Atlantic Bridge и прочих организациях. Если находишься в этой организации, то дело не ограничивается тем, чтобы слушать доклады. Конкретный пример, если уже речь идёт об Atlantic Bridge: Эта организация проводит встречу два раза в год к которой ни Вы, ни я доступа не имеем. Рядовые граждане туда попасть не могут. Туда за закрытые двери собирают журналистов ведущих СМИ с US European Command (Европейским командованием вооружённых сил США). Это высшие военные чины Соединённых Штатов (как я уже вначале сказал - планирование войны). И там журналистам объясняют, какие сценарии конфликтов, войн, ожидаются в ближайшем будущем и где журналисты должны, пожалуйста, идти параллельно и сопровождать, помогая сообщениями в СМИ. Это значит, что кризис на Украине был уже задолго до того как он возник, обсуждён с журналистами за закрытыми дверями, а также и то, чтобы они положительно, т.е про-американски, об этом сообщали. Ещё один пример того, как далеко всё это идёт: Перед началом войны в Ираке в марте 2003 года, которая противоречит нормам международного права, очень многие журналисты, являющиеся членами Atlantic Bridge, подписали в New York Times заявление о принятии обязательства освещать события про-американски. Они принесли присягу Соединённым Штатам - Николас Буссе от газеты Франкфуртер Алгемайне Цайтунг, если мы уже про FAZ говорим и ещё многие другие, по моему Тео Колл из ZDF, целый ряд - было большое заявление в New York Times. Было понятно - будет война. Какой журналист, если он действительно независимый, встанет перед началом войны и скажет: «Я на той и той стороне, я получаю..., я односторонен.» Они являются членами Atlantic Bridge или тесно связаны с ними и подписали - мы будем освещать события односторонне. Я считаю - это моё личное мнение, что это не имеет ничего общего с серьёзной журналистикой. Репортер: Может Путину, поэтому не везёт? Удо Ульфкотте: Этого я не знаю. Я не эксперт Путина. Я убеждён в том, что как Россия, так и Китай, конечно, преследуют свои интересы и имеют средства и возможности влияния на журналистов. Так как я не говорю по-русски и не нахожусь в русских социальных сетях, то в деталях могу сказать немного. Но пропаганда, которую ведут США, действительно первого класса. Классическую технику пропаганды американцев вы найдёте у нас почти в каждой редакции. Репортер: Вы же только что рассказали, что были регулярные визиты федеральной разведывательной службы (BND) – между прочим, вы цитировали пример о нападении с отравляющим газом в Ливии. Вам известно, было ли это обычной практикой только в FAZ (Франкфуртер Альгемайне Цаитунг), или вам известно, что и в других редакциях практиковалось подобное? Удо Ульфкотте: Тут не нужно сегодня долго спекулировать, это относилось и относится не только к FAZ, но и ко всем другим большим и известным редакциям. Было опубликовано сообщение расследования немецкого бундестага, в котором были названы многие имена журналистов, которые имели тесный контакт с BND. Это не такие, которые иногда звонили в отдел прессы, это немецкие журналисты, которые имели регулярный контакт с BND. Куда бы он ни шёл, или пойдёт, имена можно даже – если есть в этом интерес, посмотреть, здесь нет никакой тайны. Это печальная реальность в этой стране. Репортер: Сейчас вы предполагаете, что ваша книга быстро станет объектом ненависти целой отрасли? Удо Ульфкотте: Уже стала. Репортер: Уже стала после шести недель? Как FAZ это воспринимает? У вас есть уже конкретный отзыв? Имеется ли официальная точка зрения? Удо Ульфкотте: Да, конечно. У меня есть отзывы от бывших коллег FAZ, ещё от Клаус-Петера Краузе, бывшего руководителя экономического отдела редакции. Репортер: Господина Франкенберга? Удо Ульфкотте: От Франкенберга… да, да. Он позволил цитировать своё замечание, что не считает это „взяткой“, если он, от оманского султана – как и я – принимал оплаченные „пятизвёздочные пригласительные поездки“, так как в эту страну или определённые другие страны журналисту вообще не попасть. Когда я это прочитал, мы хорошо знаем друг друга, мы вместе начали работу в 1986 году. Я ничего не имею против Клаус-Дитера Франкенберга, который сегодня является руководителем отдела внешней политики FAZ, но тут мне пришлось громко рассмеяться, ведь то, что он там сказал, было опубликовано. И мне многие журналисты написали, что именно в то время, когда мы – я тоже дал себя подкупить султаном Омана, тамошнего властителя, они не дали себя пригласить, но на свой риск поехали туда и свободно сообщали. Франкенберг и я, просто крепко закрывали глаза, мы не сообщали о том, что в этой стране полиция может в любое время, без разрешения на обыск обыскивать квартиры, что нет свободы печати, что людей пытают и угнетают. Мы крепко закрывали глаза. Конечно это уверения моих коллег в смысле защиты – я могу это понять, я раньше думал так же и брал всё, что получал. Это было великолепное чувство, сидеть на диване у султана, это было нечто возвышающее. Человек, невероятно богатый, миллиардер, которому принадлежит целая страна, который может купить всё. Который в подземном гараже показал мне свои машины, который дал мне свободу пожелать чего угодно – он всё купит мне. В его приёмной сидел британский представитель разведывательной службы, офицер МИ-6; и этот англичанин Энтони Эшворт меня заранее предупредил. Он сказал: „Этот султан гомосексуалист, если он на диване слишком близко пододвинется к тебе и спросит: ты хочешь иметь Феррари, хочешь иметь Порше? Тогда хорошо подумай, приятель“, в этом смысле он мне сказал. Но султан не спросил меня, хочу ли я Порше или Феррари…. Но это уже интересно, да. Репортер: Каким вы видите будущее журналистики в Германии и европейском регионе? Удо Ульфкотте: Тут не нужно долго спекулировать или смотреть в какой-нибудь стеклянный шар, это можно совершенно трезво и просто сказать. Мы уже сейчас видим, что от классических, качественных и ведущих СМИ люди массами убегают. Мы видим это по тому, что FAZ (Франкфуртер Альгемейне Цайтунг) опять вынуждена сократить 200 рабочих мест, и Шпигель – мы можем назвать их всех, всё, что не финансируется принудительно, как общественно-правовое телевидение – испытывает массивные проблемы. Это значит: новые СМИ на подходе, это вы видели по количеству включений и на рекламных лозунгах, которые управляются уже не традиционными СМИ, конкретно это означает, прогноз на десять лет: большинство журналистов, работающих в традиционных СМИ, например, в редакциях газет, будут безработными. Журналист газеты у классических СМИ станет вымирающей профессией. Это будет не иначе как раньше с сапожником, шорником или другими профессиями, которые в последние десятилетия или годы просто вымерли. У нас будет новый вид журналистики. Будущее в журналистике будет у тех журналистов и порталов, которым люди доверяют, где их не обманывают. Это доверие станет необычайно важным, потому что обилие предложений всё увеличивается, и каждый на улице спросит: у кого сейчас нет интересов? Кто не финансируется промышленностью, политикой, фарминдустрией или кто знает кем, чтобы сказать то, что он как раз говорит. У кого нет такого доверия, тот проиграет, тот исчезнет, это значит, что будущее принадлежит так называемым branded journalists, как говорят американцы, то есть отдельным головам, личностям, или порталам, о которых зритель, слушатель или читатель знает – этим я могу доверять. Они получат всё большее число кликов и они смогут в будущем этим жить. Репортер: Это было хорошим заключительным словом. Большое спасибо. Мы сердечно благодарим вас за вашу оценку и желаем вам всего доброго в дальнейшей деятельности, здоровья и до свидания. Удо Ульфкотте: С радостью. Благодарю также.

от -

Источники/Ссылки -